Помнится, когда я упомянул, что в Корпорации, к которой я имею честь принадлежать, норматив на извлечение пистолета и поражение ростовой мишени в десяти метрах составляет две десятых секунды, понабежали ыксперты и стали рассказывать мне, что это нереально быстро, что так быть не может.
Я бы сказал, что быстро — это как стреляет Боб Манден. Но это человек, который реально жизнь положил на то, чтобы довести навыки обращения с револьвером до совершенства и сделать из этого своего рода «экстраваганцу», цирковое шоу. И у него там совсем другие цифры. Не две десятых, а две сотых секунды на извлечение револьвера из поясной кобуры и поражение не ростовой мишени в туловище, а пары воздушных шариков.
Мы, конечно, так не «маньячимся». Потому что у нас есть и другие интересы в жизни. Но, смею заверить, две десятых секунды — это никакая не фантастика, и достигается такой показатель довольно быстро и ненапряжно (если, конечно, руки не совсем уж из афедрона растут). При этом, конечно, движения должны быть продуманными и отточенными.
И разумеется, речь не идёт о том, чтобы сунуть руку за пазуху, ухватить рукоятку, выдернуть руку с пистолетом, прицелиться, выстрелить. Посчитайте, сколько тут моментов инерции и сколько придётся мозгу давать команд руке! Нет, движение должно быть единым и плавным.
Как это достигается? Во-первых, конечно, кобура используется с открытой рукоятью и современная, а не «ветхозаветная». Из кайдекса — очень такого жёстко-упругого пластика. Изготавливается — под конкретный, естественно, пистолет, учитывая его рельеф, чтобы фиксировать жёстко и надёжно. Так, чтобы исключить самопроизвольное выпадание при любых «ужимках и прыжках». Но при некотором целенаправленном усилии — пистолет выдёргивается легко и непринуждённо.
Как это делается в случае с т. н. «оперативной» кобурой, т. е., наплечной, на боку, противоположном от «стрелковой» руки (обычно - правой)?
Исходное положение: правая рука согнута в локте, кисть на уровне плеча. В нужный момент открывается «стволовой» бок. Или левая рука отдёргивает борт кожанки (пиджака, джинсовки, чего угодно), или, что даже удобней, борт, где предусмотрительно укреплён свинцовый грузик, отбрасывается поворотом корпуса. Одновременно правая рука начинает этакое дуговое, «смахивающее» движение влево и вниз. Цепляет пистолет, «выламывает» его из кобуры — и продолжает это самое дуговое движение. Первый выстрел производится, естественно, неприцельно, без фиксации стрелковой руки — а вот по ходу этого движения, когда цель оказывается примерно на линии. Ну, если речь идёт о попадании в туловище с десяти и менее метров — там, в общем-то, о прицеливании речи и не идёт.
По хорошему счёту, на этом самом дуговом движении — можно произвести и несколько выстрелов, поразив нескольких близко стоящих оппонентов в широком секторе.
Как нарабатывается «тайминг» нажатия на спуск? Изначальное очень полезное упражнение — следующее. Используя любое оружие, имеющее режим огня очередью, включить его — и научиться отсекать одиночные.
Любой мало-мальски подготовленный боец подтвердит вам, что это не только возможно, но и осваивается довольно быстро. Между тем, как, скажем, у автомата Калашникова темп стрельбы очередью составляет примерно десять выстрелов в секунду (чуть больше-меньше в зависимости от погодных условий), соответственно, время отсечки одиночного — около десятой секунды, но, приноровившись, это делают очень легко. И это к вопросу о «невероятно быстрой, фантастической, нечеловеческой» реакции. Нет, человек способен на гораздо большее, нежели можно подумать на первый взгляд. И я обожаю ыкспертов скептиков-теоретиков: они бы запросто могли, наверное, обосновать, что человек и плавать не может, при своей околонулевой флотации, и что прыгнуть выше головы невозможно. Если б, конечно, не были на виду опровергающие примеры из жизни.
Далее, когда наработано чувство темпа и управление указательным пальцем — то же самое, отсечка одиночных при режиме очереди, делается уже по конкретным мишеням в движении. То есть, ведёшь ствол — и отщёлкиваешь выстрелы, когда мишень оказывается более-менее на линии. Ещё раз: о полноценном прицеливании в данном случае речи не идёт.
Пара месяцев не слишком обременительных занятий — и парень (или барышня), дотоле вообще не державшие в руках оружие, запросто укладываются в этот норматив, ноль две секунды на извлечение и поражение ростовой близкой мишени. Реально же те из наших, кто работает «в поле», - быстро добивают до одной десятой, но вот дальше — это уже надо «заморачиваться». Впрочем, для большинства оппонентов — такой скорости более чем хватает. Они ничего понять не успевают, как схватывают пулю.
С боковой кобурой под «стрелковой» рукой — несколько сложнее. Но если «придрочиться» - получается ещё быстрее. И тоже, конечно, выхватывание пистолета и выцеливание (очень приблизительное) производятся одним движением. Правая рука падает вниз и назад, выдёргивает ствол — дальше идёт по восходящей дуге вправо, и выстрел производится в какой-то момент, когда ствол направлен примерно в сторону оппонента. Поэтому, собираясь бить из поясной кобуры — рекомендуется стать к оппоненту немножко в «три четверти», правым боком к нему.
Тут главная фишка — научиться чувствовать «оружейную геометрию». То есть, куда сейчас направлен ствол, в конкретно данный миг. Когда положение стрелковой руки — естественно, не прицельное. И волын может быть ориентирован как угодно в плоскостях. Но вот важно чувствовать, куда сейчас смотрит дуло. Что, впрочем, постигается с опытом довольно скоро. Хотя на первых порах рекомендуется использовать какой-то нелетальный боеприпас, чтобы себе яйца, грешным делом, не отстрелить (или сиськи — для барышень).
Ну и это — касательно вот первых выстрелов после извлечения. По таким мишеням, в которые невозможно промазать при хоть какой-то практике (или если не косплеить тот эпизод Pulp Fiction, где «Господь остановил эти пули»!)
Когда же цель более дальняя и более трудная, чем самоуверенный мудак, стоящий почти вплотную к тебе и топырящий пальцы на своём калаше — техника немножко другая.
Помню, Элфред, в начале моего «КМБ», описывал это так. «Предположим, ты схлестнулся с неким достаточно серьёзным парнем. Который сейчас плохиш, тероррист, но в прошлом — боец полицейского спецназа, имеет некоторую подготовку. Так вот запомни: его учили стрелять сразу. С тем расчётом, что пусть пуля не поразит цель — но, просвистев рядом, смутит её. И в этом — твоё преимущество. Тебя — не смутит. Ты уже приучен игнорировать входящий огонь. Ты приучен даже, что если ты чувствуешь боль — значит, не сдох и продолжаешь бой (да, на наших тренировках не только что над ухом могут внезапно выстрелить, когда ты выцеливаешь мишень, но и из травмата в задницу зарядить, имитируя ранение). И вот он делает первый выстрел в молоко, и пока у него возвращается затвор — у тебя есть фора, чтобы прицелиться и закатать ему точно в лобешник».
Тогда, в свои девятнадцать, я ухмыльнулся: «Да, именно так себе и представляю свою встречу с бывшим бойцом полицейского спецназа!»
Но потом я общался с самыми разными ребятами из самых разных крутейших государственных спецназов-собров-сватов, и за редкими исключениями, поражался, насколько они на самом деле лохи. Насколько у них убогая огневая подготовка. Да у них настрел за год на индивидуальных тренировках — хорошо, если пару тысяч патронов составляет! И сами эти тренировки — ну примерно как уроки «физры» в средней школе. То есть, близко ничего похожего на наши по интенсивности и имитации боевых условий.
Поэтому неудивительно, что наши нормативы кажутся им какой-то «фантастикой». Хотя на самом деле — ничего запредельного, ничего «эпического».
И, будете смеяться, но на самом деле и многие чисто гражданские энтузиасты — многократно превосходят средний уровень всех этих пафосных государственных спецназов. В них же — есть обычно какие-то ребята, как правило, бывшие спортсмены (что по стрелковому делу, что по «ногомашеству»), которые могут участвовать в неких демонстративных пострелушках или спаррингах. Но собственная подготовка, вот именно в этих государственных спецназах, - она посасывает, мягко говоря. Поэтому эффективность бывших спортсменов в их рядах — зависит от того, насколько они обленились и спились, нацепив свои пафосные шевроны (и это не только России касается).
У нас же страховка жизни любого сотрудника — составляет два миллиона долларов. Которыми мы совершенно не хотим разбрасываться всуе, ибо жадные. Поэтому, если уж парень попал в наши лапы — его будут дрючить до посинения. Так, чтобы миномётную мину мог очередью срезать, мгновенно сдёрнув автомат и ориентируясь на звук (я не шучу и не утрирую). На этом фоне норматив по извлечению и применению пистолета — детский, в общем-то.
К слову об автоматиках — писал уже как-то, но не грех повторить. Вот меня очень умиляет армейская (и околоармейская) манера ношения длинноствола ремешком на шее, поперёк груди, и руки на него. Да, очень комфортно. Но ты, родное сердце, как в боевое положение будешь свой автик из такой-то диспозиции переводить?
У нас сержанты, когда такое видят, просто подходят, хватают этот автик, вытягивают на себя, а другой рукой — в ебло. Грубо — но доходчиво. И хрен чего сделаешь, главное, когда у тебя этим автиком перекрыты все возможности использовать свои руки для защиты.
Если говорить об автомате (любом длинностволе), то реально практичная манера ношения — так называемая «африканская». На левом плече (для правшей), сзади, стволом вниз. При малейшем шухере — левая рука хватает цевьё, поднимается по дуге, прокручивая, сбрасывая ремешок с плеча, правая подхватывает, и вот за одну десятую секунды у тебя приложен автомат в боевой позиции. Ну, если не взведён был — чуть больше, чтобы рычаг дёрнуть. Хотя такая манера ношения — она и при взведённом с досланным патроном довольно безопасна. Даже если какая-то веточка выдавит спуск (что очень маловероятно, когда вертикально оружие ориентировано) — ну, в землю пуля уйдёт.
Ладно, я поделился кое-какими «секретами», сделал мир немножко лучше — и на сегодня хватит, пожалуй :-) via